За Императора! - Страница 36

Глава седьмая

Благодарность сильных — тяжелая ноша.
Гильбран Квайл, собрание сочинений

Рассвет, наконец, занялся над раненым городом. Фарфорово-синее небо рассекали столбы дыма, но солнце восходило все выше, и зарево пожаров бледнело и рассеивалось в его свете. Мое же настроение было далеко не лучезарным. К моему облегчению, мы вернулись, ухитрившись не расстрелять еще кого-нибудь. Несколько обдолбанных какой-то местной дурью мародеров не в счет. Они осознали наличие вооруженных солдат в грузовике, который пытались ограбить, разве что в последнюю секунду перед смертью. Все, чего мне теперь оставалось желать, было несколько часов сна. Я был настолько взвинчен адреналином с момента выстрела в губернаторском дворце, что, едва представилась возможность расслабиться, свалился, будто марионетка с подрезанными ниточками, и даже Юрген с чайником свежей заварки из листьев танна не мог вернуть меня к жизни. Но прежде я, справедливо решив, что лучше побыстрее скинуть со своих плеч всю эту дурацкую заваруху, как можно скорее доложил в штаб Бригады и потратил около часа на заполнение бумаг.

Затем дотащился до своей койки, отдав строгим приказ беспокоить меня, только если призовет сам Император.

Мне удалось урвать целый час сна, прежде чем я снова влип в историю.

— Идите подорвитесь на фраг-гранате! — крикнул я, когда стук в дверь наконец дошел до меня. Он продолжался достаточно долго, и я понял, что он не прекратится, пока я так или иначе не отреагирую.

— Простите, что беспокою вас, комиссар. — В дверном проеме возникло лицо Броклау, лишенное каких-либо следов раскаяния.- Но, боюсь, это невозможно. Вас хотят видеть.

Стало понятно, что спорить бесполезно. Сам факт того, что меня вытаскивает из койки офицер его ранга, а не Юрген или еще какой-нибудь солдат, говорил о многом. Я зевнул, стараясь заставить свой заторможенный мозг работать, и неохотно вылез с постели.

— Сейчас буду, — сказал я.

Это заявление грешило излишней оптимистичностью. К тому времени, как я накинул одежду, побрызгал водой на лицо (и на этот раз вальхалльская привычка умываться ледяной водой не исторгла из меня поток проклятий, что хорошо показывает, насколько я был изнурен) и Юрген сварил мне двойной крепости рекаф, прошло около двадцати минут. Наконец я все же проследовал в указанном мне направлении, осторожно пробираясь по территории (ведь Мужественные Всадники все еще были где-то здесь), и вошел в здание, которое, как я смутно припоминал, было якобы предназначено для связистов. На самом деле, конечно же, имелась в виду разведка, и я предположил, что мой доклад о событиях предыдущей ночи собирается принять какой-то высокопоставленный боец невидимого фронта. Если бы я не так устал, то, наверное, удивился бы количеству офицеров в гулких мраморных коридорах и роскоши убранства в анфиладе приемных, через которые меня пропускали солдаты в парадной форме и с позолоченными лазерными ружьями. Но по причине вполне понятного раздражения я даже не спросил, где я и кому приспичило меня видеть.

— Комиссар. Пожалуйста, входите. — Голос был знакомым, и, каким бы оцепеневшим от усталости я ни был, мне потребовалось всего мгновение, чтобы узнать Донали.

Он улыбался и, кажется, был искренне рад видеть меня. Он указал на сервировочный столик с приветливо дымящимся на нем чайником и несколькими большими подносами с едой. Я улыбнулся в ответ и действительно обрадовался новой встрече с ним — ночные приключения дипломата, очевидно, были не менее травматичны, чем мои. Его дорогой наряд был мятым и грязным, пах дымом и кровью, а голова перевязана.

— Это неожиданная честь, — сказал я, накладывая на тарелку большую порцию салата из рыбы, риса и яиц и наливая чаю из танны в самую вместительную кружку, какую сумел найти. — Надо признать, я беспокоился за вашу безопасность.

— И не зря… — Донали со страдальческим лицом прикоснулся к повязке. — После вашего отъезда там стало немного неспокойно.

Я занял место за столом для переговоров, за которым уже сидели несколько офицеров, мне не знакомых, и с ними несколько мужчин и женщин в гражданском. Последних я отнес к коллегам Донали, судя по покрою их костюмов и бюрократически чопорному виду. Выделялась из собравшейся компании только одна женщина — она была моложе остальных присутствующих и носила элегантное, но слишком тесное зеленое платье (декольте было чересчур глубоким для столь раннего часа). Она выглядела удивительно рассеянной и в то же время напряженной, она то бормотала что-то себе под нос, то вдруг вытягивалась по струнке и оглядывала окружающих, будто кто-то из нас ее оскорбил. Я бы принял ее за астропата, но ее глаза были на месте, хотя, казалось, они все время теряют фокус. Значит, наверняка псайкер. Я решил не ставить мысленных барьеров — как я уже говорил, мне никогда не составляло труда притвориться, несмотря на их проклятое умение.

— Прошу прощения, что пропустил самое интересное, — сказал я Донали, зная, что именно это он ожидает от меня услышать, и принялся за еду.

Я понятия не имел, зачем меня вызвали, но на моем счету достаточно военных кампаний, чтобы не отказываться от еды, пока дают. Налегая на салат, я изучал офицерские знаки отличия, надеясь по ним догадаться, кто они и зачем здесь я, но оказалось, что компания собралась разношерстная. Скользнув взглядом по паре майоров, полковнику, я посмотрел на сидящего во главе стола и едва не выронил свой прибор. Лорд-генерал Живан собственной персоной, главнокомандующий нашей небольшой экспедиционной армией. Я никогда не видел его изображений, но регалии говорили сами за себя, кроме того, я слышал достаточно много описаний его стальных синих глаз (которые, на самом деле, оказались несколько бледноваты) и аккуратно подстриженной бороды (скрывающей намечающийся второй подбородок), чтобы сомневаться в его личности. Он сидел вполоборота ко мне, обсуждая содержимое информационного планшета с помощником, так что Донали, опустившись в соседнее с моим кресло, смог продолжить нашу беседу: