За Императора! - Страница 26

— Что ж, остается надеяться, что он очнется, — заключил я.

Проницательный взгляд собеседника снова впился в меня.

— Безусловно.- Его голос оставался ровным. — Ради всех нас. — Тут он холодно улыбнулся. — Да пребудет с вами Император, комиссар Каин. — Мое удивление, вероятно, отразилось на лице, потому что его улыбка стала чуть шире. — Ваша слава так же летит впереди вас.

И он удалился, оставив меня в удивлении и беспокойстве. Впрочем, мне не пришлось долго размышлять об этих ощущениях, потому что лакей, объявивший наше прибытие, вернулся, и выглядел он слегка встревоженным. С тех пор как появились мы с Кастин, он уже выкрикивал несколько имен, но было очевидно, что на этот раз ему совершенно необходимо быть по-настоящему услышанным. Он постучал своим посохом по полированному деревянному полу, и шум голосов постепенно сошел на нет. Эмберли пришлось замолчать на полуслове, что было особенно досадно. Лакей аж весь раздулся от собственной значимости.

— Ваше превосходительство, дамы и господа. О'ран Шуи'сассаи, посол Тау.

Так впервые после прибытия на Гравалакс я увидел нашего врага.

Глава пятая

Предательство всегда окупается предательством.
Речение Храма Каллидус

Что я могу с уверенностью сказать о тау, так это то, что впечатляюще обставить свое появление они умели. Шуи'сассаи был одет в простую белую мантию, которая удивительным образом заставляла всю имперскую знать выглядеть до смешного расфуфыренными, и был окружен подобным же образом одетыми соплеменниками. Но ошибиться в том, кто из них главный, было невозможно, его харизма наполняла пространство, а его свита следовала за ним по пятам, как чайки за рыбацким кораблем. Тогда я еще не знал, насколько это точное сравнение.

Что я заметил практически сразу, это синий цвет кожи дипломата и его сородичей. Этого следовало ожидать. Чего я не ожидал, так увидеть на его по большей части лысой голове одинокую прядь волос, заплетенную и украшенную лентами различных цветов, которые резко контрастировали с простотой его одеяния. Мне стало понятно значение эксцентричной прически, которой, как я уже имел сомнительное удовольствие видеть, щеголяли одураченные тау люди, а также синей краски на физиономии предводителя уличной шайки. Я с трудом подавил нервную дрожь. Если столь многие горожане так открыто подражают ксеносам, ситуацию следует признать отчаянной, и мои шансы остаться подальше от неприятностей становились в лучшем случае сомнительными.

Это напомнило мне кое о чем еще, и спустя секунду я понял, что так же украшал свои головные перья крут Горок. Было ясно, что расы империи Тау не видели ничего зазорного в том, чтобы перенимать привычки и моду друг друга, стирая свою собственную уникальность во имя их единства, тогда как любой имперский житель воспринял бы такую идею с тем же ужасом, что и я. Я сам видел, что происходило с предателями и еретиками, оставившими свою человеческую сущность ради следования извращенным учениям Хаоса, и мою душу обдало холодом при мысли о том, во что может превратиться Империум, если когда-либо станет столь неразумно открытым для чужого влияния.

Лакеи Шуи'сассаи тоже носили украшенные пряди, но менее пестрые, и я задумался: не означает ли узор некие небольшие различия в статусе или же является чисто декоративным.

— Самодовольный маленький гроксолюб. — Донали объявился рядом со мной, прошептав свои слова сквозь почти неподвижные губы, и приподнял свой бокал в приветствии. — Думает, что вся планета у него в кармане.

— А это так? — спросил я, больше из вежливости, чем ожидая ответа.

— Пока что нет. — Донали наблюдал, как делегация ксеносов приносит протокольные приветствия Грису. — Только губернатор.

— Вы в этом уверены? — спросил я.

Донали, наверное, заметил что-то в моей интонации, потому что его внимание мгновенно переметнулось ко мне, что привело меня в некоторое замешательство.

— Вы подозреваете, что на него оказывается… и другое влияние? — Он вгляделся в мое лицо в надежде уловить хоть малейший намек.

Что ж, я мог только пожелать ему удачи — после многих лет притворства прочесть что-либо по моему лицу было практически невозможно. Я кивнул на Орелиуса, который настороженно наблюдал за разговором между Грисом и послом тау, стараясь не показать, что прислушивается.

— Наш друг-капер имел большой разговор с его превосходительством совсем недавно, — сказал я. — И ни тот, ни другой не казались особо довольными.

— Вы говорили с Орелиусом?

В очередной раз я оказался втянут в словесный фехтовальный поединок. «Кишки Императора! — раздраженно подумал я. — Хоть кто-нибудь здесь говорит то, что думает?»

— Мы перебросились парой слов, — пожал я плечами. — Он, кажется, полагает, что скоро начнется стрельба…

Выстрел из болтерного пистолета эхом разнесся по всему залу, а я нырнул в укрытие за кушетку раньше, чем разумная часть моего сознания определила, откуда стреляли. Может, я и не являюсь образчиком смелости, но я предпочитаю думать, что мой инстинкт самосохранения восполняет то, чего я лишен в плане морали.

Донали все еще стоял с открытым ртом, а эхо выстрела потонуло в криках. Половина гостей ударилась в панику и заметалась, в то время как вторая половина озиралась по сторонам в дурном оцепенении. Бесценные хрустальные бокалы разлетались под ногами, поскольку гости побросали их и схватились за мечи, почти у каждого в руках появилось оружие, самое разнообразное.

— Предательство! — завизжал один из тау, злобно оглядываясь вокруг и вытаскивая некое оружие откуда-то из складок своей мантии. Шуи'сассаи был повержен. Он лежал в луже густой фиолетовой крови, и, насколько подсказывал мой опыт, он уже не встанет.